Михаил Константинович Дитерихс родился в семье потомственных военных. Дитерихсы (Дитрихштейны) - старинный рыцарский род, владения которого располагались в Моравии. В 1735 г. Иоганн Дитерихс получил от Российского Престола приглашение руководить постройкой морского порта в Риге, за что был награжден имением. Его младший сын избрал пасторское служение. Его сыновья выбрали военную службу. Известным представителем династии был дед Михаила Константиновича, генерал-майор Александр Иванович Дитерихс 3-й. В звании подполковника артиллерии он участвовал в Отечественной войне 1812 г., сражался на Бородинском поле. После окончания наполеоновских войн, участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. В знак уважения к храбрости русских, турецкий паша вручил генералу клинок из дамасской стали. Сабля эта висела под портретом генерала в кабинете Константина Александровича Детерикса (отца Михаила Константиновича). Генерал от инфантерии Константин Александрович Детерикс (Дитерихс) получил известность как один из военачальников Кавказской войны. С ним был знаком Л.Н. Толстой, широко пользовавшийся его "Записками о Кавказской войне" при написании "Хаджи-Мурата".
Михаил Константинович Дитерихс родился 5 апреля 1874 г., в пятницу Светлой седмицы, (все даты до 1918 г. - по старому стилю) в Санкт-Петербурге. По достижении двенадцати лет, он Высочайшим Приказом был зачислен в воспитанники Пажеского Его Императорского Величества Корпуса. Директором Корпуса был тогда его дядя - генерал-лейтенант Федор Карлович Дитерихс, а по рескрипту, утвержденному еще Екатериной Великой, пажами могли стать лишь дети и внуки генералов от инфантерии, кавалерии или артиллерии.
Знакомство с семейными хрониками, рассказы о войне с Наполеоном, о сражениях с горцами, наградные листы, ордена и знаки, старинное оружие - все это складывалось в сознании будущего офицера в единый образ Отечества и Верховного Главы Его - Государя, Помазанника Божия, Во Имя и Во Славу которого должно жертвовать всем, даже собственной жизнью.
Каждому пажу вручались Евангелие и Заветы Мальтийских Рыцарей, вырезанные на Священных Скрижалях: "Ты будешь верен всему тому, чему учит Церковь, ты будешь охранять ее; Ты будешь относиться с уважением к слабому и сделаешься его защитником; Ты будешь любить страну, в которой родился; Ты не отступишь перед врагом; Ты будешь вести с неверными беспощадную войну; Ты не будешь лгать и останешься верным данному слову; Ты будешь щедр и всем благотворить; Ты будешь везде и повсюду поборником справедливости и добра против несправедливости и зла". После окончания Корпуса пажи получали значок - белый Мальтийский крест и кольцо со стальной наружной частью и внутренней золотой. На ней был выгравирован еще один, последний Завет рыцарей Мальтийского Ордена: "Ты будешь, тверд, как сталь, и чист, как золото". Об этих символах рыцарской доблести Михаил Константинович помнил всегда. Обязанный присутствовать при всех придворных церемониях, Дитерихс постоянно видел представителей Царствующего Дома. Обучение и воспитание в преданности Престолу оставили неизгладимый след в его душе.
8 августа 1894 г. Михаил Дитерихс получил младший офицерский чин подпоручика и отправился к своему новому месту службы, в далекий Туркестан. Должность делопроизводителя Конно-Горной Батареи не предполагала перспектив роста. И через год после начала службы подпоручик Дитерихс подал рапорт об отчислении.
В 1897 г. он сдал на "отлично" экзамены в Николаевскую Академию Генерального Штаба и вернулся в родной Петербург. По тем временам это был своего рода "рекорд", если учесть что однокашниками Дитерихса по Академии были отнюдь не молодые офицеры, а те, кто уже имел солидный служебный стаж.
Обучение в Академии проходило для Дитерихса легко. Все его аттестации были примерные, особенные успехи отмечались по полевой практике, а также по точным дисциплинам. В это же время в Академии преподавал курс "История русского военного искусства" проф. Михаил Васильевич Алексеев, будущий Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего Российской Армии Николая II и основоположник Добровольческой Армии. Он выделял среди своих слушателей молодого прилежного офицера. Это сыграло впоследствии важную роль во время их совместной службы.
Дитерихс встретил ХХ век в чине поручика, завершил обучение в 2-х классах Академии по первому разряду, а в мае 1900 г. за "отличные успехи в науках" был произведен в штабс-капитаны и назначен на службу в Московский Военный Округ. Изменилась и его личная жизнь. Осенью 1897 г., после зачисления в Академию, состоялось его венчание с дочерью генерал-лейтенанта Повало-Шевейковского Марией Александровной. Вскоре у них родились сын Николай и дочь Наталья. Наследникам этой линии суждено было остаться в СССР и продолжить фамилию Дитерихсов.
Служба на штабных должностях в частях Московского Военного Округа сопровождалась командировками и инспекциями. В 1902 г. состоялось его производство в чин капитана, и он получил первый орден: Св. Станислава 3-й степени. В 1903 г. капитан Дитерихс был прикомандирован к 3-му Драгунскому Сумскому полку. Полк принял Дитерихса доброжелательно и он был избран в члены полкового суда.
Началась русско-японская война, ставшая для Дитерихса, как и для многих генералов белых армий, первой военной кампанией. Он был назначен обер-офицером для особых поручений при Штабе 17-го Армейского Корпуса. Дитерихса сразу направили на передовые позиции. 18 сентября за участие в боях под Ляояном Дитерихс был награжден орденом Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом. Участвовал Дитерихс и в сражении на р. Шахэ и в битве под Мукденом. Война завершилась для него производством в подполковники, должностью штаб-офицера для особых поручений при Штабе Корпуса и награждением орденом Св. Анны 2-й степени с мечами. В биографии Дитерихса периода 1904-1905 гг. не было ярких боевых эпизодов, участия в атаках. Его стиль штабной работы отличали внутренняя дисциплина, уверенность в себе.
Во время войны произошло еще одно крупное событие в его жизни. Дитерихс был удостоен высокой чести стать Воспреемником от купели долгожданного Наследника Российского Престола Алексея Николаевича Романова. Бывшему пажу такая награда казалась сопряженной с неким Божественным Провидением, ведь он становился фактически "крестником" Цесаревича, ответственным за его судьбу. Можно ли было подумать тогда, что пройдет чуть больше 15 лет и Дитерихсу придется руководить расследованием мученической кончины царской семьи?
В феврале 1909 г. Дитерихса перевели на должность штаб-офицера для особых поручений при штабе Киевского Военного Округа. Венцом предвоенной карьеры стали чин полковника должность Начальника отделения в Мобилизационном отделе Главного управления Генерального штаба 30 июня 1913 года.
С началом боевых действий Дитерихс стал начальником Оперативного отделения штаба Юго-Западного Фронта. В осенние месяцы 1914 г. ему приходилось контролировать практически всю штабную работу. В решающий момент Галицийской битвы, полковник Дитерихс стал и.о. начальника штаба 3-й Армии. Он блестяще справился с возложенными на него обязанностями. Заслуги Михаила Константиновича не остались незамеченными и начальником штаба Юго-Западного фронта ген. М.В. Алексеевым. Он помнил своего ученика и направил в Ставку телеграмму: "Начальство 3-й Армии усердно ходатайствует… командировать на должность генерал-квартирмейстера полковника Дитерихса. Прошу убедительно исполнить это во имя пользы службы, более подготовленного офицера найти нельзя, работа предстоит серьезная". В марте 1915 г. Дитерихс был назначен генерал-квартирмейстером штаба Юго-Западного фронта.
Но весной 1915 г., вместо ожидаемого наступления по всему фронту и выхода на Венгерскую равнину, последовал контрудар австро-немецких войск - Горлицкий прорыв. Дитерихс стремился наладить оперативное взаимодействие различных участков фронта, планомерно провести отступление. Бои 1915-го года стали для него своего рода "опытом отступления", пригодившегося позднее, во время гражданской войны.
В мае 1915 г. он был произведен в генерал-майоры, а в октябре "за отлично-усердную службу и труды, понесенные во время военных действий" награждается орденом Св. Станислава 1-й степени с мечами.
В декабре 1915 г. командование Юго-Западным фронтом принял генерал-адъютант А.А. Брусилов. Он поручил Дитерихсу разработку планов знаменитого контрнаступления, вошедшего затем в историю под именем "Брусиловского прорыва". В своих воспоминаниях Брусилов писал: "…я вытребовал к себе генерал-квартирмейстера Дитерихса, человека очень способного и отлично знающего свое дело. Он мне сделал подробный доклад, вполне меня удовлетворивший…". В это время в штабе фронта под началом Дитерихса служили будущие участники Белого Движения: генерал-майор Н.Н. Духонин, подполковник К.В. Сахаров, капитан В.О. Каппель. Штабом разрабатывалась стратегия мощного удара, с помощью которого можно было бы отбросить противника на нескольких участках фронта одновременно, не давая возможности подтянуть подкрепления с тыла.
Однако увидеть результаты своего плана Михаилу Константиновичу не довелось. 22 мая 1916 г. началось наступление Юго-Западного фронта, а 25 мая было объявлено, что Дитерихс отправляется к новому месту службы. Это был далекий Салоникский фронт, где ему предстояло стать начальником 2-й Особой бригады.
Перемены произошли и в личной жизни Дитерихса. Распался брак с Марией Александровной Повало-Шевейковской. Но вскоре генерал обвенчался с Софией Эмильевной Бредовой. Об ее брата были впоследствии известными белыми генералами на Юге России.
Став командиром 2-й Особой бригады, генерал Дитерихс принял весьма ответственное поручение, ведь бригада входила в состав межсоюзнических воинских контингентов, сформированных специально для действий на Балканах. От ее начальника требовались качества опытного руководителя и дипломатические способности. Верховное командование межсоюзническими войсками возлагалось на французского генерала Саррайля.
Ее отправка проходила морем, через Архангельск, Брест и Марсель в июне 1916 г. В августе части прибыли в Салоники, а в сентябре начались бои с болгарскими и немецкими войсками. У города Флорина были атакованы сербские части. Для ликвидации прорыва Саррайль бросил русскую Бригаду. Имея в своем распоряжении лишь один полк и собственный штаб, генерал Дитерихс вышел на фронт. 10-го сентября произошел первый бой русских частей. Отразив наступление болгарской пехоты, союзные силы начали готовиться к занятию города Монастырь на юге сербской Македонии. Бригада Дитерихса оказалась на острие удара. Наступление проходило в тяжелых горных условиях. Не хватало продовольствия и боеприпасов. Но союзники упорно наступали и овладели ключевой позицией на подступах к Монастырю - городом Флорина. За это 3-й Особый пехотный полк был награжден французским Военным крестом с пальмовой ветвью на знамя. Этой же награды удостоился и генерал Дитерихс.
Вскоре бригада столкнулась с сильным сопротивлением болгарских войск. Однако пока русские полки сковывали болгар в центре, в тыл вражеских позиций прорвались сербы. Под угрозой окружения болгары начали отход. Дитерихс отдал приказ о преследовании. И 19 ноября 1916 г. на плечах отступающего противника 1-й батальон 3-го Особого русского полка ворвался в Монастырь. Союзные войска впервые вступили на территорию Сербии, начав освобождение сербского народа от оккупантов. Давний друг России сербский королевич Александр Карагеоргиевич, прибывший через два дня в освобожденный Монастырь, выразил особую признательность русским войскам. Дитерихс удостоился высшей награды Франции - ордена Почетного Легиона. В России он получил орден Св. Владимира 2-й степени с мечами.
В 1935 г. в Белграде был поставлен памятник Русской славы, выполненный в форме снаряда с фигурой Архистратига Божия Михаила (небесного покровителя михаила Дитерихса) на вершине. На памятнике был высечен российский Императорский орел и надписи на русском и сербском языках: "Вечная память Императору Николаю II и 2 000 000 русских воинов Великой войны", "Храбро павшим братьям русским на Салоникском фронте. 1914-1918". Под ступенями, ведущими к памятнику, расположена часовня, в которой покоятся останки солдат и офицеров Российской Императорской армии, отдавших свои жизни за свободу Сербии. Здесь же находится и символическая могила Дитерихса.
После освобождения Монастыря наступление союзных сил остановилось. В надеждах на общее весеннее наступление и скорое окончание войны, получили внезапную весть: 2 марта 1917 г. Император Николай II отрекся от престола. Дитерихс должен был разъяснить своим подчиненным случившийся акт. И он поступил как солдат, верный принципу "Армия вне политики", заявивший, что главной целью теперь должна стать только победа. Ведь к этому призывал и Государь в своем Манифесте…
Накануне весеннего наступления все союзные силы были объединены в Ударную группу. 9 мая 1917 г. полки бригады прорвали фронт противника. Но сербы и французы не поддержали атаку русских и отступили с позиций. Бригада понесла большие потери, и Дитерихс обратился к Саррайлю с рапортом о необходимости отправки Бригады в тыл, ведь с осени 1916 г. русские полки находились на передовой. Ген. Саррайль, сожалея об этом, подписал приказ о снятии бригады с фронта. А в начале июля Дитерихса срочно вызвали в Россию.
Когда он покидал Россию год назад, в разгар "Брусиловского прорыва", он верил, что его участие в боях на Балканах приблизит победу. Вернулся он в страну, опьяненную дурманом свободы, где считалось, что воинская дисциплина - пережиток "старого режима", и даже белый Мальтийский крестик об окончании Пажеского Корпуса мог стать поводом для обвинений в "реакционности".
Подчиняясь распоряжениям премьер-министра А.Ф. Керенского, Дитерихс 10 августа прибыл в Петроград. Керенский в беседе с ним говорил о недопустимости "контрреволюции слева и контрреволюции справа" и заявил о возможном назначении Дитерихса военным министром. Не дожидаясь окончательного решения, Дитерихс выехал в Киев, к семье. Однако доехать до дома ему не удалось.
Проезжая через Могилев, Дитерихс встретился с командиром 3-го конного корпуса генерал-лейтенантом А.М. Крымовым. Эта встреча сделала Дитерихса очевидцем "Корниловского выступления". То, что он, к моменту прибытия в 3-й Конный Корпус, формально не занимал никакой должности, спасли его от "Быховского заключения". Дитерихс получил чин генерал-лейтенанта и стал генерал-квартирмейстером Ставки Верховного Главнокомандующего. Начальником штаба Ставки стал сослуживец Дитерихса по Юго-Западному фронту генерал-лейтенант Н.Н. Духонин.
После падения Временного правительства, Духонин принял на себя обязанности Верховного Главнокомандующего, а Дитерихс стал его начальником штаба. Октябрь 1917 г. Дитерихс воспринял как закономерный результат безволия Временного правительства. Понимая невозможность компромиссов с большевиками, он рассчитывал сделать Ставку центром сопротивления. Находившийся в Новочеркасске ген. Алексеев в письме от 8 ноября 1917 г., писал ему о необходимости использования Ставки для формирования добровольческих отрядов: "нужно много работать совместно… погибнуть мы всегда успеем, но раньше нужно сделать все достижимое, чтобы и гибнуть со спокойной совестью…".
Однако, в день, когда письмо в Ставку было написано Алексеевым, Дитерихс ушел с поста начальника штаба Главковерха. После убийства красногвардейцами Духонина Михаил Константинович обратился за помощью к французской военной миссии. Французы, помня заслуги генерала награжденного Орденом Почетного Легиона, спасли ему жизнь. Из Ставки Дитерихс перебрался в Киев, где жил вместе с женой по фальшивому паспорту, написав свою фамилию задом наперед ("Схиретидов").
Так для Дитерихса начиналась гражданская война...
Дальнейшая его судьба оказалась связанной с Чехословацким корпусом. В ноябре Дитерихс принял должность начальника штаба корпуса. Большая часть солдат и офицеров относились к Дитерихсу весьма доверительно (сыграли роль моравские корни Дитрихштейнов). Одной из причин сближения с чехами был и его авторитет среди представителей французского командования, ведь с декабря 1917 г. Корпус формально подчинялся военному руководству Франции. Вместе со своей семьей Дитерихс прибыл в июне 1918 г. во Владивосток, намереваясь ехать далее на Западный фронт, туда, где продолжалась война.
Первоначально чешские части стремились соблюдать нейтралитет. Но вскоре местный Совет приказал им разоружиться. В ответ Дитерихс потребовал разоружить красноармейцев. Чехи выступили первыми, и в ночь на 29 июня 1918 г. советская власть во Владивостоке была свергнута. Дитерихс принял на себя командование Владивостокской группой и развернул наступление на запад по линии Транссиба. 31 августа на ст. Оловянной она соединилась с чехами, наступавшими из Забайкалья. В октябре 1918 г. Дитерихс приехал в Омск, где работало первое антибольшевицкое Всероссийское правительство - Уфимская Директория. Но ее время оказалось недолгим.
18 ноября 1918 г. Омский совет министров объявил вице-адмирала А.В. Колчака Верховным Правителем России. В ноябре 1918 г. был создан Западный фронт, и Дитерихс до середины февраля 1919 г. был начальником штаба фронта. Он вышел из состава Чехословацкого корпуса, и 8 января 1919 г. был переведен на службу в Российскую армию адмирала А.В. Колчака.
Особым предписанием от 17 января 1919 г., на Дитерихса возлагалось "общее руководство по расследованию и следствию по делу об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых". Расследование гибели царской семьи началось сразу же после освобождения Екатеринбурга от большевиков летом 1918 г. С самого начала следствия возник вопрос - остался кто-либо в живых из Царской Семьи и может ли считаться легитимной любая власть, существующая на территории бывшей Российской Империи
Тщательность следствия была максимально возможной в тех условиях. Малейшие, имеющие хоть какое-либо отношение к цареубийству свидетельства, скрупулезно анализировались. Колчак приказал все вещи, принадлежавшие царской семье, отправить в Англию. Собранные вещи были тщательно упакованы и отправлены во Владивосток, откуда они должны были быть доставлены в Лондон. Однако из всех реликвий царственных Мучеников сохранилась лишь Библия с пометами Государя и Государыни. Обнаруженная в комнате Ипатьевского дома она находилась у самого Дитерихса и была затем передана "Обществу ветеранов Великой войны" в Сан-Франциско, где хранится до сих пор.
Но помимо сугубо следственных вопросов Дитерихс пытался понять причины свершившегося преступления. Он пришел к выводу, что акт цареубийства стал следствием глубокого раскола власти и общества, отсутствия чувства государственности у "бояр-западников". Трагедия династии заключалась в том, что ей отказал в верности сам русский народ, нарушивший крестное целование, данное на Земском Соборе 1613 года. Народ оказался ослепленным демагогией, исходившей сперва от "бояр-западников", а затем от левых радикалов-большевиков.
Участие в расследовании цареубийства укрепило Дитерихса в убеждении, что Гражданская война есть не просто противостояние белых и красных, а противостояние Христа и Антихриста, борьба Добра и Зла, которая должна идти под знаменем Православной Веры. Не случайно штабной вагон генерала был украшен многочисленными иконами, бережно хранимыми позднее в Зарубежье.
В мае 1919 года Колчак решил использовать знания и опыт Дитерихса, назначив его Командующим Сибирской армией. А 14 июля 1919 г., он получил новую должность - главнокомандующего армиями Восточного фронта. После Уфимской и Челябинской операций части Красной армии начали свой "переход через Урал". Белые медленно отходили, пытаясь задержаться на каждом удобном рубеже. Сибирь продолжала жить надеждами на признание Колчака мировыми державами. Телеграф приносил известия о взятии войсками ген. Деникина Харькова, Екатеринослава и Царицына, о начале "похода на Москву".
19 июля 1919 г. Дитерихс отдал первую директиву в новой должности. Войскам ставилась задача - отойти в тыл, перегруппировать силы, подтянуть резервы и, после огневой подготовки ударить одновременно, по всей линии фронта. 1 сентября 1919 г. началось последнее наступление Восточного фронта - знаменитая "Тобольская операция". Вдоль железной дороги Тюмень - Ишим - Омск, сковывая части 3-й советской Армии, наступала 1-я Сибирская Армия ген. Пепеляева. Удар с правого фланга в тыл 5-й советской Армии наносила 2-я Сибирская Армия ген. Лохвицкого; фронтальный удар по 5-й советской Армии возлагался на 3-ю Армию ген. Сахарова. Удар в тыл должен был нанести Отдельный Сибирский Казачий Корпус. Корпус должен был пройти по красным тылам, содействуя глубокому окружению 5-й Армии.
В начале сентября успешно развивалось наступление 3-й Армии и Сибирского Казачьего Корпуса. Достаточно быстро удалось сбить с фронта красные части, однако скоро выяснилось, что 2-я Армия не может развивать наступление, 1-я Армия в состоянии лишь удерживать против себя полки 3-й советской Армии, а Сибирский казачий корпус, разгромив две советские дивизии, не пошел в рейд по красным тылам. Узнав о срыве рейда, обычно спокойный Дитерихс был крайне раздражен, однако продолжал наступление. В результате боев советские войска отступили на 150-200 км, потеряли около 20 тысяч чел. Но наступательный порыв белых иссякал. Полки также понесли тяжелые потери (около 25 тысяч убитыми и ранеными). Срочно требовались резервы.
Дитерихс решил обратиться к пополнениям среди добровольцев. В Омске, Красноярске, Иркутске запестрели плакаты призывавшие сибиряков последовать примеру армий генерала Деникина и идти добровольцами на фронт. Началось создание совершенно новых добровольческих подразделений - Дружин Святого Креста и Зеленого Знамени. Общее руководство их формированием возлагалось на ген. В.В. Голицына и проф. Д.В. Болдырева. Духовное окормление выполнял митрофорный протоиерей о. Петр Рождественский. Он же был "председателем Братства по организации Дружины Святого Креста и Зеленого Знамени памяти Патриарха Гермогена".
Как в Смутное время начала XVII века по призыву патриарха Гермогена поднимались русские люди против иноземных оккупантов, так и триста лет спустя Белое движение поднимало Знамена с вышитым на них Святым Крестом против безбожной пентаграммы III Интернационала. Дитерихс провозглашал крестовый поход против большевизма (добровольцы-крестоносцы нашивали на грудь белые кресты). Клятва, которую добровольцы приносили на Святом кресте и Евангелии, становилась символом их самоотречения. Численность дружин достигла 6 тысяч человек. Им предстояло не только численно укрепить ряды поредевших частей, но и стать примером жертвенности во имя победы.
14 октября 1919 г. части советских армий перешли в контрнаступление. В течение десяти дней продолжались упорные бои. 25 октября Дитерихс отдал приказ об отводе армий за р. Ишим. Проведение этого маневра требовало уступки противнику значительной территории Белой Сибири, включая и ее столицу - Омск. Дитерихс не считал, что потеря Омска приведет к поражению Белого дела. Но он недооценил политических последствий сдачи Омска. Эта ошибка решила его судьбу осенью 1919 года.
Колчак был категорически против оставления Омска. Потеря Омска делала бессмысленной власть Верховного правителя. Обвинив Дитерихса в пассивности, Колчак неожиданно столкнулся с твердым протестом: "Ваше Превосходительство, защищать Омск равносильно полному поражению и потере всей нашей армии. Я этой задачи взять на себя не могу и не имею на то нравственного права. Я прошу Вас меня уволить и передать армию более достойному". Дитерихс потерял веру в возможность ликвидации большевизма одними военными усилиями, без всеобщего национального подъема, без единства фронта и тыла. Для него становилось очевидным, что на данном этапе победа Белого дела невозможна.
4 ноября 1919 г. Дитерихс был отправлен в отставку. Его преемником стал ген. Сахаров, убедивший Колчака в возможности обороны Омска. Но боеспособность белых армий была уже невелика. Не прошло и недели, как ген. Сахаров также отдал приказ об отступлении. 14 ноября город был сдан. Армии Восточного фронта выступили в "Великий Сибирский Ледяной поход". Этот поход привел к поражению всего Белого движения в Сибири, гибели десятков тысяч солдат и офицеров, гражданских беженцев, самого Колчака и его министров.
В Иркутск Дитерихс выехал за десять дней до оставления Омска. Вместе с женой ему удалось доехать до Читы и далее в Харбин. Начался первый период его эмигрантской жизни. Теперь главной для него становилась забота о сохранении материалов об убийстве Царской Семьи. Чувство долга перед памятью царя-мученика, сознание, что, возможно, никому другому не удастся поведать миру факты, открывшиеся в результате расследования, побуждали Дитерихса незамедлительно приступить к работе над книгой. В течение 1920-1921 гг. он написал свой знаменитый труд "Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале". Изданная в 1922 г. во Владивостоке, книга состояла из двух частей. Первая часть отражала факты, связанные с цареубийством. Вторая часть, озаглавленная автором "Материалы и мысли", содержала исследование причин, приведших Россию к катастрофе 1917 г. Очерк истории династии с 1613 г., детальный анализ событий Февраля и Октября и убедительный вывод о возврате России к ценностям Православия, Самодержавия и Народности отличают эту часть. Труд Дитерихса стал первым венком на безвестную могилу царской семьи…
Жизнь генерала в Зарубежье проходила тяжело. 1 июля 1921 г. родилась дочка Агния. Чтобы прокормить семью, 47-летнему Михаилу Константиновичу пришлось искать любую работу (даже в обувной мастерской). И лишь небольшие личные сбережения позволяли "сводить концы с концами".
…В России завершалась гражданская война. Лишь на Дальнем Востоке, под прикрытием японской армии, еще сохранялась власть Временного Приамурского правительства. Летом 1922 г. Япония начала переговоры с Дальневосточной Республикой, готовясь к выводу войск. Начались и внутренние раздоры, типичные для русской смуты начала ХХ века. Борьба шла между Народным Собранием, в котором преобладали представители левых, социалистических групп, и Временным Приамурским Правительством. Единственным выходом представлялось установление новой власти, способной объединить оставшиеся силы. Наиболее подходящим для этого представлялся генерал Дитерихс. Он не был связан ни с одной из противоборствовавших политических группировок Приморья, и обладал несомненным авторитетом как бывший главнокомандующий Восточным фронтом. 8 июня 1922 г. он прибыл во Владивосток.
Началась подготовка к созыву Земского Собора, последнему в истории России. В порядке его созыва очевиден был возврат к старым принципам Земских Соборов, когда интересы отдельных сословий и, что самое важное, Русской Православной Церкви выражались в первую очередь. Интересы политической борьбы должны были уступить место работе по возрождению Русской Государственности.
23 июля 1922 г. после военного парада, крестного хода и молебна, открылись заседания Собора. Первый акт, принятый 31 июля, имел огромное значение: "Приамурский Земский Собор признает, что права на осуществление Верховной Власти в России принадлежит династии Дома Романовых".
Впервые за всю историю Белого движения Дом Романовых был признан "Царствующим". С марта 1917 до июля 1922 гг. вопрос о форме правления в России откладывался до решения Учредительного Собрания. Поэтому все белые правительства и сам Верховный Правитель России адмирал А.В. Колчак стояли на позициях "непредрешения", считая главной задачей борьбу с большевизмом и прекращение междоусобной войны. "В стане белых" нередко возникали конфликты между отдельными политическими лидерами и военными, на почве взаимных подозрений в стремлении к захвату власти. После этого решения идеология Белого движения получала прочную основу, на которой можно было приступить к построению новой политической системы.
Ввиду невозможности прибытия представителей Дома Романовых во Владивосток, следовало избрать Правителя Приамурского края. Он должен был позднее "дать ответ перед Русским Царем и Русской Землей". 8 августа 1922 г. Дитерихс был провозглашен "Главою Приамурского Государственного Образования". В особой Грамоте Правителю говорилось: "…Призывая на Вас Благословение Божие, Русская Земля Дальнего Русского Края в лице Амурского Земского Собора объединяется вокруг Вас, как своего Правителя и Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку Православного Царя. Да восстановится Святая Русь в ея прежнем величии и славе…".
После оглашения грамоты Дитерихс в окружении тысячной толпы горожан проследовал в Успенский собор, где принял присягу. В этот же день Дитерихс зачитал свой Указ № 1, содержавший положения об основах государственного строительства в Белом Приморье.
Правитель повелевал Приамурское государственное образование именовать Приамурским Земским Краем. Земскому Собору следовало выбрать из своего состава Земскую Думу, которая станет представительной властью в крае, совместно с Приамурским Церковным Собором. Войска Временного приамурского правительства переименовывались в Земскую рать, а генерал Дитерихс становился Воеводой Земской рати. Тем самым подчеркивалась преемственность от Земской рати Минина и Пожарского, противостоявшей, как и в XVII веке, "воровской рати" самозванцев и инородцев. Местное самоуправление предполагалось построить в соответствии с особенностями национальной государственности: "Только религиозные люди могут принять участие в строительстве Приамурского государства. За основание берется церковный приход. Каждый гражданин по вере его должен быть приписан при приходе своего вероисповедания. Церковные приходы объединяются в совет церковных приходов города и земских районов. Соединения церковных приходов должны будут заменить собой то, что теперь называется городским и земским самоуправлением".
10 августа 1922 г. Земский Собор завершил работу. Состоялся парад, после которого ратникам от имени Собора и Правителя была торжественно вручена икона Коломенской Божией Матери, именуемой Державной. Дитерихсу была вручена икона Спаса Нерукотворного. В ознаменование окончания работы Собора учреждалась медаль "Чудо Св. Георгия о змие" на черно-желто-белой ленте "романовских цветов". Заседания Собора завершились торжественным молебном и пением российского гимна "Боже, царя храни".
Знакомясь с документами того времени, вглядываясь в лица участников Земского Собора, воинов Земской рати, невольно ловишь себя на мысли: на что надеялись, во что верили эти люди? Неужели они считали, что один лишь призыв к спасению Православной Веры, к возрождению Династии, к "всенародному ополчению" "как в 1612 году" вернет Россию на тот путь, по которому развивалась страна до Февраля 1917 года? Разве мог противостоять Земский Край, с его четырьмя городами (Владивостоком, Никольск-Уссурийским, Спасском и пограничным Посьетом) и 8 тысячами штыков, громадной Советской России с ее 5-миллионной армией? Ведь уже торжествовал НЭП, а лагерь в Галлиполи покинул последний солдат Русской Армии ген. Врангеля. В Москве и Петрограде царили разношерстые "Остапы Бендеры", делавшие свои "гешефты". Крестьянин, на консерватизм и антибольшевизм которого рассчитывали участники Земского Собора, закапывал свой обрез и добросовестно отвозил на ссыпные пункты продналог. И хотя крышки сундуков в избах по-прежнему украшали портреты Государя, но на полках стояли брошюрки про "Гришку, Сашку и Николашку", или "Сказ про то, как царь и попы обманывали трудовой народ". Становилось очевидным, что Акт возвращения Династии может стать результатом не ностальгических "вздохов", а прежде всего, Акта всенародного Покаяния за то, что произошло в 1917 году. Но, как известно, ничто не дается труднее, чем раскаяние в собственных грехах…
С другой стороны, все западные газеты писали про страшный голод, охвативший Юг России и Поволжье. Во Владивостоке знали о гонениях на Церковь, о борьбе с ересью "обновленчества", о преследованиях Патриарха Тихона (есть сведения, что Патриарх передал свое благословение Земскому Собору и самому Дитерихсу через епископа Нестора Камчатского). Не случайно Святейший был единодушно избран почетным председателем Земского Собора. Доходили известия о продолжающихся восстаниях в Сибири, на Украине, на Кавказе и под Тамбовом. Неплохие перспективы виделись в развитии повстанческого движения в Якутии (по приказу Дитерихса туда была направлена Сибирская добровольческая дружина ген. Пепеляева). Оставалась надежда, что Япония признает Приамурский Край де-факто. И свершится Чудо… Чудо, ради которого стоило жить и бороться.
Белое Приморье 1922 года держалось не на расчете, а на Вере. Воодушевленные этой Верой, шли на бой земские ратники. Животворный огонь Веры, прошел через все годы гражданской войны. В 1922 году это был вызов и "красному террору" и нэповским "гешефтмахерам" - "нуворишам". Это был все тот же акт непримиримого противостояния Добра и Зла…
23 августа 1922 г., в соответствии с указом Дитерихса, штаб Земской Рати, резиденция Правителя и Земская Дума переехали в Никольск-Уссурийский - "ближе к фронту". А 2 сентября 1922 г. Штаб приказал войскам перейти в наступление на Хабаровск. Началось последнее наступление последней белой армии в России. В результате упорных боев белые заняли ст. Шмаковка, но дальше не продвинуться не смогли. Тем временем реформы, провозглашенные Земским Собором, продолжались. К октябрю были созданы Приходские советы во Владивостоке и Никольск-Уссурийском. Работала Земская Дума. Но для дальнейшей борьбы необходима была мобилизация всех сил. Дорог был каждый день, каждый час. Но, увы, призыв Правителя остался без ответа. В начале октября Дитерихс получил заявление от Торгово-Промышленной Палаты Владивостока. В нем констатировалось "практически полное отсутствие средств и безусловная невозможность реализовать недвижимость и незначительные остатки товаров, имеющихся в городе". Вероятно, финансовое положение приморских дельцов было действительно тяжелым. Но как разительно отличалось их заявление от скромного подвига двух владивостокских девушек, пожертвовавших в фонд Правителя свои сережки, кольца и… серебряные щипчики для сахара. Дитерихс был поражен равнодушием владивостокских "бизнесменов". Ведь Земская Рать защищала их от "красного террора"! Но он не стал угрожать (в Приморье смертную казнь заменила высылка в ДВР). В Указе от 11 октября отмечалось: "…в отношении тех граждан, кои выказали себя неспособными к добровольной жертвенности жизнью и достоянием во имя идеи, возглавленной Земским Собором, не прибегать к насильственным и репрессивным мерам.
Подобный результат, зная "нравы" белого тыла на протяжении всей гражданской войны, в принципе можно было предвидеть. Тыл безмолвствовал, а на фронт уходили студенты и кадеты. С молитвой на устах погибала молодость России, ее будущее. Пополнения добровольцев не спасали фронта и обреченность Приморья, невозможность ожидаемого Чуда с каждым днем становились все очевидней.
С 3 октября возобновились бои на линии Уссурийской железной дороги. Поволжская группа ген. Молчанова столкнулась с частями Народно-Революционной армии ДВР. Во встречных боях каппелевцы и ижевцы ген. Молчанова не смогли сдержать превосходящих сил красных. 8 октября начались бои за Спасск. В советской историографии принято оценивать штурм Спасска как проведенный по всем правилам военного искусства, с ожесточенными боями за каждый из фортов. На самом деле после того, как в течение двух дней по укреплениям было выпущено 8 тысяч снарядов, руководивший обороной ген. Молчанов получил приказ об оставлении города. Форты занимались красными уже после того, как их оставляли белые. "Штурмовые ночи Спасска" (ночь была всего одна с 8 на 9 октября) вряд ли таковыми были.
13-14 октября 1922 г. произошло генеральное сражение. Общее командование красными осуществлял легендарный В.К. Блюхер, два года назад штурмовавший "неприступный Перекоп". 13 октября прошло успешно для белых. Однако после подхода основных сил НРА, натиск на фронт Земской Рати заметно усилился и стало ясно: генеральное сражение за Белое Приморье проиграно. Понимая, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, 14 октября 1922 г. Дитерихс отдал приказ об отступлении. Войскам следовало оторваться от противника и отступать к Владивостоку и Посьету. Теперь Дитерихсу оставалось одно - правильно и своевременно организовать эвакуацию армии и беженцев.
Эта задача была решена весьма успешно. Генерал лично контролировал посадку войск и беженцев на суда Сибирской флотилии адмирала Г.К. Старка, а позднее - переход границы сухопутными войсками. 26 октября 1922 г. Владивосток - последний оплот русской государственности - был оставлен белыми войсками.
17 октября Дитерихс издал последний Указ (№ 68), ставший финалом Белого движения в России: "Силы Земской Приамурской Рати сломлены. Двенадцать тяжелых дней борьбы одними кадрами бессмертных героев Сибири и Ледяного похода, без пополнения, без патронов, решили участь земского Приамурского Края. Скоро его уже не станет. Он как тело умрет. Но только - как тело. В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской, исторической, нравственно-религиозной идеологии - он никогда не умрет в будущей истории возрождения великой святой Руси. Семя брошено. Оно упало сейчас еще на мало подготовленную почву; но грядущая буря ужасов коммунистической власти разнесет это семя по широкой ниве земли Русской и при помощи безграничной милости Божией принесет свои плодотворные результаты. Я горячо верю, что Россия вновь возродится в Россию Христа, Россию Помазанника Божия, но что теперь мы были недостойны еще этой великой милости Всевышнего Творца".
Правитель Приамурского Края присоединился к войскам в Посьете. Здесь же корабли Сибирской флотилии, высадив на берег часть военных, отправились далее, в корейский порт Гензан, а затем в Шанхай и на Филиппины. Дитерихс договорился с администрацией китайского города Хунчуна о том, что войска переходят на положение беженцев. Рано утром 2 ноября 1922 г. (ровно через пять лет после начала Белого движения в России!) Михаил Константинович Дитерихс вместе со штабом Рати первыми перешли границу (всего Дальний Восток оставило около 20 тысяч человек).
Последняя страница гражданской войны закончилась…
После размещения части беженцев в приграничных поселках Дитерихс во главе "беженских групп" Земской Рати совершил долгий, тяжелый переход к Мукдену. Летом 1923 г., с женой и дочерью переехал в Шанхай. Начался зарубежный период его жизни.
Наибольшую известность получила деятельность Дитерихса на посту Председателя Дальневосточного Отдела Русского Общевоинского Союза (РОВС). Не отрицая необходимости борьбы под монархическими лозунгами, он заявлял, что в Зарубежье все "ищут объединения не вокруг однородных монархических принципов, а опять-таки вокруг личностей, деятелей", "…возрождение в России монархизма является для них только в формально-аксессуарном восстановлении трона, возведении на него того или другого из Романовичей". Дитерихс же видел возможность возрождения монархии не в династических спорах, не в поисках "чудом спасшихся" Царевичей и Царевен, а в построении государственной власти на принципах "идеологии исторического национально-религиозного самодержавного монархизма", которая, в свою очередь, должна основываться только на "Учении Христа". "…Ничто не удержится в русском народе, что не со Христом и не от Христа. Рано или поздно, если только Господу угодно простить временное отклонение русского народа от Христа, он вернется прочно только к началам своей исторической, национально-религиозной идеологии, идущей от Христа и со Христом…".
Дитерихс не признал Манифест великого князя Кирилла Владимировича. А когда с 1928 г. великий князь начал делать заявления в духе младороссов, считая возможным сохранить советскую власть в СССР и ждать внутреннюю эволюцию сталинского режима (за патриотизм, против интернационализма), Дитерихс осудил подобные декларации. Лозунг "Царь и Советы" вызывал у Дитерихса резкое отчуждение.
Перспективы Дома Романовых генерал видел в молодых представителях. Он вел переписку с великим князем Никитой Александровичем, внуком Императора Александра III. При этом Дитерихс считал, что встать во главе Белой борьбы представитель Династии может только после создания единого антисоветского фронта. В начале 1930-х годов, когда сила коммунизма многим в Зарубежье представлялась огромной, призывы Дитерихса к возрождению монархии могли показаться еще большим анахронизмом чем в 1922 году. Но генерал продолжал верить в спасение России через возврат к национальной государственности.
В Шанхае Дитерихс работал в должности главного кассира Франко-Китайского банка, оказывал поддержку "Обществу распространения русской национальной и патриотической литературы". На его пожертвования издан труд проф. С.С. Ольденбурга "История Царствования Императора Николая II". Попечениями Дитерихсов была устроена прекрасная домовая церковь.
Но главным делом оставалась борьба. Под его руководством в составе Дальневосточного отдела РОВСа готовились боевые группы. К сожалению, данных об этой стороне деятельности Дитерихса крайне мало. РОВС поддерживал тесные контакты с Братством Русской Правды (БРП) - боевой организацией, ориентированной на подготовку повстанческого движения в СССР. 20 марта 1931 г. Михаил Константинович был избран Почетным Братом БРП. В течение 1931-1932 гг. вышел 31 номер редактируемого Дитерихсом журнала "Голос России". Орган Дальневосточного отдела РОВСа предоставлял свои страницы для материалов БРП, а также Национально-Трудового Союза Нового Поколения (НТСНП).
В последние годы жизни Дитерихс, из-за усиливающейся болезни легких, не мог уже руководить Союзом так, как того требовала обстановка. 8 октября 1937 года, в день преставления прп. Сергия, игумена Радонежского, всея России чудотворца, в возрасте шестидесяти трех лет Михаил Константинович Дитерихс скончался. На его могиле установили каменный крест в старорусском стиле с лампадкой. Бурные события ХХ века не пощадили могилы генерала. В разгар "культурной революции" кладбище было уничтожено, и на его месте построены жилые дома.
Но идеи, служению которым Дитерихс посвятил свою жизнь, продолжают волновать наших соотечественников. И сейчас, когда идут споры о том, какой должна быть "русская национальная идея", возможно ли возрождение монархии, не лишним будет помнить о тех решениях, которые принял последний российский Земский Собор 1922 года.
"Ты будешь везде и всюду поборником справедливости и добра против несправедливости и зла" - этот завет мальтийских рыцарей стал для Дитерихса путеводной звездой жизни…
"Ты будешь верен всему тому, чему учит Церковь, ты будешь охранять ее; Ты будешь относиться с уважением к слабому и сделаешься его защитником; Ты будешь любить страну, в которой родился; Ты не отступишь перед врагом; Ты будешь вести с неверными беспощадную войну; Ты не будешь лгать и останешься верным данному слову; Ты будешь щедр и всем благотворить; Ты будешь везде и повсюду поборником справедливости и добра против несправедливости и зла".
Михаил Константинович Дитерихс
Дитерихс Михаил Константинович (5/17.04.1874-9.10.1937), русский генерал и общественный деятель. Один из организаторов Белого движения в Сибири. В июле 1919 командовал Сибирской армией А. В. Колчака, в июле - ноябре 1919 - Восточным фронтом. Лично курировал следствие по убийству Царской Семьи, проводимое следователем Н . А. Соколовым. Отстаивал православно-монархические позиции. Сумел сплотить вокруг себя православных русских людей и провести в 1922 в Приморье Приамурский Земский собор, на котором его участники объявили, что “Верховная Всероссийская власть принадлежит Царскому Дому Романовых”. На этом соборе генерал был избран “правителем и воеводой земской рати”, “правителем Приамурского Земского края”. С октября 1922 в эмиграции, где на основе следственного дела Н. А. Соколова выпустил книгу об убийстве Царской Семьи и других членов Дома Романовых (см. Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале. Причины, цели и следствия ).
О. Платонов
Генерал-лейтенант М.К, Дитерихс
(Оригинал фото находится в личном архиве С.П. Петрова).
Дитерихс Михаил Константинович (5 апреля 1874 – 9 сентября 1937), из семьи офицера чешского происхождения, служившего в русской армии на Кавказе. Образование получил в Пажеском корпусе и академии Генерального Штаба в 1900 г. Служил в Туркестане. После участия в русско-японской войне служил в Главном управлении Генерального Штаба. Участник Первой мировой войны, в начале 1915 г. – генерал-квартирмейстер Юго-Западного фронта, под его контролем разрабатываются все основные операции фронта. Генерал-майор с декабря 1915 г. Начальник штаба 3-й армии в Греции, командующий Экспедиционным корпусом в Салониках в 1916 г. Был близок к Алексееву. Начальник штаба особой Петроградской армии при Крымове при походе на Петроград Корнилова. В августе 1917 г. – ему был предложен пост военного министра, отказался от него, с сентября 1917 г. назначен генерал-квартирмейстером Ставки главковерха, а с 3 ноября – начальник штаба Ставки, при захвате ее большевиками ареста избежал. Дитерихс 8 ноября 1917 г. уехав в Киев к семье, вскоре стал начальником штаба Чехословацкого корпуса по предложению самих чехов и словаков (март 1918 – январь 1919 гг.).
В 1918 г. – один из организаторов успешного выступления Чехословацкого корпуса против Советской власти в конце мая того же года. Командующий Забайкальской группой сил Сибирской группировки Чехословацкого корпуса в районе Иркутск - Чита - Владивосток. Находясь во главе передовых его эшелонов, он в июне 1918 г. взял Владивосток. Продвигаясь в Сибирь, соединился с силами Гайды 11 июля 1918 г. в районе Иркутска. На просьбы Войцеховского и Каппеля прислать подкрепления под Уфу заявил, что сможет прислать 1-е уральские части туда лишь в начале декабря 1918 г. Во время переворота Колчака 18 ноября 1918 г. находился в Уфе. Получил приказ от Колчака: арестовать деятелей КОМУЧа за их подрывную деятельность против установления власти Верховного Правителя, но некоторое время колебался и лишь 26 ноября 1918 г. исполнил приказание и ушел из рядов Чехословацкого корпуса "в отставку", поссорившись с чехами и словаками. Этот эпизод его биографии надолго задержал продвижение Дитерихса к высшим командным постам белых сил на востоке России. Сразу после ухода из Чехословацкого корпуса, просит у Колчака личного разрешения отбыть на Дальний Восток со специальной задачей – доставки туда реликвий Императорской семьи, собранных им на Уральском фронте. В апреле 1919 г. приезжает в Омск в "японофильском поезде", в распоряжение русской белой армии на востоке России, являлся кандидатом № 1 на пост Начальника штаба армии Колчака. Не выбран под предлогом из-за нахождения его на чехословацкой службе. Генерал для поручений при Колчаке.
В 1919 г. некоторое время занимался изучением обстоятельств убийства царской семьи, руководитель комиссии по расследованию с января по июль 1919 г. В июле 1919 г. командовал Сибирской армией Колчака, генерал-лейтенант. Выступал противником проведения Челябинской операции летом 1919 г., считая, что возлагать ее на ослабленные силы одной Западной армии нельзя. 22 июля – 17 ноября 1919 г. – командующий белым Восточным фронтом, одновременно, после ухода Лебедева с поста начальника Штаба, назначается на его место, а также военным министром. Инициатор проведения борьбы против большевиков как религиозной. Благодаря ему созданы добровольческие отряды – дружины Святого Креста и Полумесяца, целиком погибшие в боях против красных. Проводит Тобольскую наступательную операцию августа - сентября 1919 г., после ряда выдающихся успехов (большевики были отброшены за Тобол, понеся большие потери) завершившуюся неудачно во многом из-за преступной медлительности командующего казачьими сибирскими корпусами Иванова-Ринова, отставки которого он вскоре добился. В ноябре 1919 г. отстранен Колчаком от командования Восточным фронтом во многом из-за интриг против него Сахарова в момент, когда для спасения белой армии на востоке России он предлагал оставить заблаговременно Омск и вывезти оттуда все ценности и тыловые части. Вскоре Колчак снова предложил ему этот пост, но Дитерихс поставил условием занятия им его отставку Колчака и отъезд его заграницу. Совершил с остатками армии Колчака Великий Ледовый Поход. Предлагал Колчаку план, согласно которому для сохранения армии надо было отойти за Иртыш. Эмигрировал после отклонения его предложения. Жил в Харбине с конца декабря 1919 по июнь 1922 гг. с перерывами.
До конца лета 1920 г. – Управляющий военного ведомства Забайкалья. В июле - августе 1920 г. направлен Семеновым для переговоров с Приморским коалиционным правительством относительно дальнейшей переброски белых сил в Приморье для устройства их там и реорганизации. Посланцы Семенова сорвали его переговоры с Владивостоком. Семенов считал, что Дитерихс был главным инициатором развернутой в войсках в 1920 г. против него кампании. Из-за интриг в армии Вержбицкого против Лохвицкого решил отстраниться от участия в борьбе в Забайкалье и уехал в Харбин, так как, по его мнению, там сложилась "нерабочая обстановка". После падения правительства Меркуловых 1 июня 1922 г. вступил в командование белыми силами Приморья после ухода Вержбицкого. Официально вступил в должность после передачи ему полномочий временно исполняющим обязанности командующего белыми силами в Приморье генералом Молчановым 8 июня 1922 г. В этот же день он принимал парад свергнувших Меркуловых войск и стал Председателем Правительства. Управляющие Ведомствами Правительства 9 июня 1922 г. примкнули к нему. Дитерихс не хотел устранения правительства Меркуловых и желал, опираясь на него, вести борьбу против большевиков. Он 10 июня 1922 г. добился самороспуска Народного Собрания. Дитерихс объявил, что в условиях смуты он подчиняется Приамурскому Временному Правительству до созыва в Приморье Земского Собора. Созывом Земского Собора он рассчитывал создать авторитетную власть и привлечь обывателей на свою сторону. Несмотря на сохранение правительства Меркуловых и внешне хорошие отношения, между Дитерихсом и Правительством шла борьба, так как Меркуловы не хотели включения в правительство представителей армии. С объявлением Японией летом 1922 г. об эвакуации своих войск, призвал всех в Приморье сохранять спокойствие.
Дитерихс открыл 23 июля 1922 г. в Приморье монархический Земский Собор и избран им "единоличным правителем и воеводой земской рати" – силами приморских белогвардейцев. Это было обусловлено разногласиями между семеновцами и каппелевцами по вопросу о государственном управлении белым Приморьем. Фактически, власть ему была передана Меркуловыми. Выдвигал Гондатти на пост Председателя Правительства. Почти единогласно Дитерихс 8 августа 1922 г. был избран Председателем Правительства и 9 августа 1922 г. объявил себя Правителем Приамурского Земского Края и Воеводой Земской Рати. Объявил реорганизацию в армии: корпуса стали группами, полки – дружинами. Это вызвало в армии кривотолки. Дитерихс сократил тыловые части, переорганизовал снабжение войск, учитывая все особенности войны при нахождении белых сил в рамках Приморья. Упразднил систему контрразведок. Несмотря на все его меры по повышению боеспособности армии, этого ему добиться не удалось. Перестроил гражданскую жизнь в крае: организовал Земскую Думу, Совет Внешних Дел, Поместный Совет, подготовлял Поместный Собор; Совет Земской Группы должен был решать все гражданские дела. Всегда был против претензий всех белых правительств на "всероссийскость", желая подготовить условия для будущего воссоздания России постепенно. Объявил "крестовый поход" против Советской России, выступал за восстановление монархии. В армии, особенно в частях "семеновцев", назывался "титулом" "Ваше Преосвященство".
С полевым штабом и Земской Думой 26 августа 1922 г. Дитерихс переехал в Никольск-Уссурийский, чтобы укрепить оборону белых войск в связи с уходом японцев. Установил основной административной единицей Южного Приморья церковный приход. Содействовал усилению антибольшевистской борьбы в Якутии в 1922 г. Дитерихс выехал в Спасск 5 сентября 1922 г., чтобы ознакомиться с обстановкой под городом и лично встретиться с местным населением для информирования его о дальнейших мероприятиях власти. Во время этой поездки заболел. Будучи больным, 15 сентября 1922 г. выступил на открытии Национального Съезда. В этой речи призвал приморцев к жертвенности в пользу Белой армии, в результате чего была получена крупная сумма денег и много теплых вещей. Под руководством Дитерихса была успешно проведена мобилизация. Потерпел неудачу снова вовлечь Японию в кампанию против коммунистов. Он желал за ее счет пополнить запасы оружия и боеприпасов. Публиковал во Владивостоке свои изыскания по делу об убийстве Царской семьи: "Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале". Под его командованием белые войска разбили красных под Хабаровском, но в силу разных причин, важнейшей из которых было резкое ухудшение погодных условий в Приморье, не смогли ликвидировать красный Анучинский партизанский район. После неудачи в октябре его сил под Спасском, объявил об отходе в Китай и Корею, "но не к японцам". В то же время, Дитерихс добился эвакуации семей военных на судах японцев, а также привлек для этого Красный Крест США и Великобритании, которые, по его настоянию, взяли на себя заботы о раненых и больных. Сам он отступал во главе самой крупной группировки белых из Приморья, насчитывавшей 9 тысяч человек и 3 тысячи лошадей.
Отошел с ними к Посьету и Новому Киеву, где находился до сдачи Владивостока 25 октября 1922 г. Отошел с этой группировкой в Гензан. С 25 октября 1922 г. – эмигрант, один из главных лидеров белой эмиграции на Дальнем Востоке. До мая 1923 г. находился в эмигрантском лагере. Глава Дальневосточного отдела РОВС. В 1931 г. из Шанхая он обратился с листовкой "К белой русской эмиграции всего мира", в которой призвал к борьбе с Советской Россией. Умер в сентябре 1937 г. в Шанхае.
Использованы материалы сайта А.В. Квакина http://akvakin.narod.ru/
М.К. Дитерихс во время поездки в Пекин весной 1922 г.
ДИТЕРИХС Михаил Константинович (05.04.1874-09.09.1937). Генерал-майор (06.12.1915). Генерал-лейтенант (1919). Окончил Пажеский корпус (1894) и Николаевскую академию Генерального штаба (1900). Участник русско-японской войны 1904-1905. Участник Первой Мировой войны: с 28.05.1916 командующий Экспедиционным корпусом (2-я Особая пехотная бригада Русской армии) в Салониках (Греция). Вернувшись из Греции, назначен начальником штаба Особой Петроградской армии (командующий - генерал Крымов), 24.08-09.1917. Генерал-квартирмейстер штаба (Ставки) Верховного Главнокомандующего (Керенский), 09-03.11.1917; начальник штаба Ставки Верховного Главнокомандующего (Духонин), 03 - 08.11.1917. В Белом движении: бежал на Украину, назначен начальником штаба Чехословацкого армейского корпуса. *), 03.1918-01.1919.
Руководитель комиссии по расследованию убийства царской семьи, 01 - 07.1919. Командующий Сибирской армией (11 - 22.07.1919) и Восточным фронтом, одновременно (12.08-06.10.1910) начальник штаба Верховного Правителя России адмирала Колчака, 22.07 - 17.11.1919. Для спасения от полного разгрома и уничтожения Сибирских армий Восточного фронта 15.11.1919 предложил адмиралу Колчаку отвести остатки войск за Обь, принимая во внимание, что 14.11.1919 советским войскам был сдан Омск. После отклонения плана адмиралом Колчаком и отказа уйти за водную преграду Оби генерал Дитерихс решил подать в отставку и эмигрировал в Маньчжурию, Харбин. В эмиграции: Харбин, 12.1919-07.1922. Избран 06.1922 на Земском соборе во Владивостоке Правителем Дальнего Востока, Земским Воеводой и 23.07.1922 - командующим Земской Ратью - бывшей Дальневосточной армией, перешедшей в южное Приморье (преемник генерала Вержбицкого). 08.07.1922 возглавил Земское Приамурское Временное правительство во Владивостоке (преемник Меркулова). Земская Рать генерала Дитерихса была разбита в боях 09- 10.1922 войсками Народно-революционной армии Дальневосточной Республики (командующий командарм И.В. Смородинов). 25.10.1922 советские войска вошли во Владивосток. Остатки войск Земской Рати генерала Дитерихса отступили на юг, к заливу Посьет, откуда на кораблях Дальневосточной флотилии адмирала Старка были эвакуированы в Гензан (Корея) и через несколько дней - в Шанхай, 26.10.1922. В эмиграции в Китае с 11.1922. Умер в Шанхае (Китай).
Примечания:
*) Чехословацкий корпус сформирован (11.1917) из военнопленных чехов, солдат Австро-Венгерской армии. Командир - русский генерал Шокоров В.Н. Состоял из двух дивизий и запасной бригады. Всего численность - около 30 000 солдат и офицеров. Дислоцировался на Украине в тылу Юго-Западного фронта. Чехословацкий корпус (в процессе Брест-Литовских мирных переговоров) был объявлен Антантой 15.01.1918 составной частью французской армии, и поставлен вопрос перед Советской Россией о его эвакуации в Западную Европу. 03.1918 части корпуса покинули Украину и потянулись во Владивосток в железнодорожных эшелонах, последовательно располагаясь от Волги до Владивостока, с целью эвакуироваться в Европу. К концу мая 1918 в этой цепочке сосредоточилось примерно 45 000 штыков Чехословацкого корпуса. В мае 1918 чешским командованием корпуса был принят к реализации лозунг «продвижение во Владивосток с помощью силы». 25.05.1918 части Чехословацкого корпуса подняли антисоветский мятеж по всей цепочке расположения чешских войск. В том числе группа Чечека, около 8000 солдат в районе городов Пензы и (позже) Самары; группа Войцеховского, около 8800 в районе Челябинска; группа Гайды, около 4500 в районе Новониколаевска, и группа генерала Дитерихса, 14 000 чехословацких легионеров во Владивостоке. Всего примерно 35-40 000 солдат.
Использованы материалы кн.: Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.
Дитерихс (Дидерихс, Дитерикс) Михаил Константинович (5.04.1874-8.10.1937), военачальник, последний глава Русской государственности на территории России. Из прибалтийских дворян шведского происхождения, появившихся в России в годы правления Императрицы Анны Ивановны и состоявших в родстве с Лермонтовыми и Аксаковыми. Родился в семье офицера, 40 лет прослужившего на Кавказе. Военными же были и многие его предки. По окончании Пажеского корпуса (1894) произведен в подпоручики и выпущен в Туркестанскую конно-горную батарею. Окончив Императорскую Николаевскую академию Генерального штаба (1900), был причислен к Генеральному штабу. Участник русско-японской войны 1904-1905 в составе 17-го армейского корпуса. Сражался под Ляояном, на р. Шахэ, под Мукденом. Начальник мобилизационного отделения штаба Киевского военного округа (1910). Легально и нелегально командировался за границу, где подробно изучил укрепления Перемышля, Карпатских перевалов и подступы к Львову. За успешное выполнение предписаний не раз повышался в чине.
К началу первой мировой войны - полковник; начальник оперативного отделения сформированного на базе Киевского военного округа штаба 3-й армии (1914); генерал-квартирмейстер, генерал-квартирмейстер штаба Юго-Западного фронта (апр. 1915). Назначение было получено накануне операции в Карпатах, т. н. Брусиловского прорыва, в разработке которого генерал Дитерихс, как прекрасно знающий театр военных действий, принимал самое непосредственное участие; генерал-майор (дек. 1915); командующий 2-й Особой бригадой (май 1916), сражавшейся на Салоникском фронте. Награжден золотым оружием и французским орденом Почетного легиона. После ликвидации фронта - в резерве чинов при штабе Петроградского военного округа (июль 1917). В авг. ему был предложен пост военного министра, но он отказался. Начальник штаба Особой Петроградской армии (командующий генерал А. М. Крымов) (авг. 1917); генерал-квартирмейстер Ставки Верховного главнокомандующего (сент. 1917); временно исправляющий должность начальника штаба Верховного главнокомандующего (н. нояб. 1917), которым стал генерал-лейтенант Н. Н. Духонин. Способствовал смягчению режима находившимся в Быховской тюрьме генералу Корнилову и его сподвижникам. Добился, чтобы внутреннюю охрану арестованных нес Текинский конный полк - личный конвой Корнилова.
Назначен в распоряжение Главнокомандующего войсками Кавказского фронта, но к месту назначения не выехал, оставшись в Ставке. При занятии Могилева большевиками Дитерихс укрылся во Французской военной миссии и, переодевшись во французскую форму, выехал вместе с миссией в Киев (1917), где находилась его семья. Начальник штаба Отдельного чехословацкого корпуса (1918-19); возглавил Дальневосточную группу корпуса (ок. 14 тыс. чел.) во Владивостоке (1918); начальник штаба русских войск Западного фронта (1919); генерал-лейтенант. Верховным правителем и Верховным главнокомандующим адмиралом А. В. Колчаком на него было возложено «общее руководство по расследованию и следствию по делам об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых» (17.01.1919). Помощником для проведения розыскных работ и раскопок был назначен начальник Военно-административного управления Екатеринбургского р-на генерал-майор С. А. Домантович. Следствие продолжалось с 7 февр. до 10 июля 1919. Командующий Сибирской армией (28.06-11.07.1919); главнокомандующий Восточным фронтом с подчинением ему всех войск Сибирской и Западной армий, а также Тюменского и Курганского округов на театре военных действий (14.07.1919); Военный министр Омского правительства и временно исполняющий должность начальника штаба Верховного главнокомандующего (авг. 1919). Организовав сопротивление 5-й армии Тухачевского, не дал тому возможность перебросить часть войск против Деникина. По словам генерал-лейтенанта А. П. Будберга, Дитерихс «усвоил себе сибирскую точку зрения на то, что гражданская война требует старших начальников, ходящих в атаку с винтовкой в руке». Хорошо понимая духовную суть борьбы с большевиками, стоял у истоков формирования «Дружин Святого Креста». Создал пансион для офицерских сирот «Очаг», первоначально размещавшийся в доме генерала, а потом вывезенный им за границу. В результате размолвки с Колчаком по поводу целесообразности обороны Омска оставил должность; назначен в распоряжение Верховного правителя (4.11.1919). Способствовал перевозке гробов Алапаевских Мучеников сначала в Восточную Сибирь, а затем в Китай (1919); сохранению и вывозу во Францию документов следствия и вещественных доказательств по делу о Цареубийстве (март 1920). «Богу угодно было, - писал он позднее, - допустить меня слишком приблизиться к месту гибели этих незабвенных Царственных Мучеников и спасти все то, что оказалось возможным собрать от Августейших Тел и вещей, варварски уничтоженных большевиками...» Под давлением братьев В. Н. и А. Н. Пепеляевых в дек. 1919 адмирал А. В. Колчак по прямому проводу связался с находившимся во Владивостоке Дитерихсом, предложив ему вновь пост Главнокомандующего. В качестве условия генерал потребовал отставку Верховного правителя и выезда его за границу, что, конечно, принято не было. Во Владивостоке от имени атамана Г. М. Семенова вел неудачные переговоры с Приморской областной земской управой об образовании буферного государства (июль 1920). Уехал в Харбин, где открыл сапожную мастерскую, в которой сам работал. Преемник генерал-лейтенанта Г. А. Вержбицкого (ск. 1941) на посту командующего Забайкальской (Сибирской) колчаковско-каппелевской армией (1922).
С 10июля по 28 июля авг. 1922 во Владивостоке состоялся Приамурский Земский Собор, избравший генерала Дитерихса правителем Приамурского края (июль 1922). В принесенной присяге он обещал «дать ответ за всё учиненное по долгу Правителя перед Русским Царем и Русской землей». Государственное образование получило наименование Приамурский земский край, а его вооруженные силы - Земская Рать, Воеводой которой стал Дитерихс. В честь этого события была учреждена специальная медаль - последний знак национальной России. На лицевой стороне круглой (диаметром 28 мм) медали изображен свмч. Георгий, поражающий копьем змея; на обороте - обрамленная лавровым венком надпись в 6 строк: «23 июля - 10 авг. июля 1922 - Приамурский Земский Собор». Носилась медаль на бело-сине-красной ленте. С приходом Дитерихса к власти, по словам генерала В. Г. Болдырева, началось «открытое провозглашение монархического начала как руководящего политического лозунга»; он «вполне определенно и открыто высказал идею монархии, высказал то, что тайно, с опаской и с оглядкой или, наоборот, в хмельном угаре, иногда совершенно анархично выявляли до него идейные и искренние или лукавые и расчетливые сторонники монархического начала». «Первой нашей задачей, - говорилось в Указе № 1 (1922) Правителя, - стоит единственная, исключительная и определенная борьба с советской властью - свержение ее. Далее - это уже не мы. Далее это будущий Земский Собор. Это чрезвычайно важно, потому что до сих пор этот принцип не был чистым, и постоянно возникавшие русские власти, кроме Приамурской, постоянно преследовали принцип Верховенства Всероссийского, т. к. они ставили не только принцип борьбы с советской властью, но и возглавление всей России. Это была странная ошибка. И то, что Земский Собор отверг этот принцип хотя бы в той форме, что он отверг звание Верховного правителя, он этим самым и подчеркнул нашу идею. Мы можем нашу борьбу возглавлять Династическим лицом, но все равно сейчас стоит перед нами одна задача - борьба с советской властью, низвержение ее. После этого мы можем сказать Господу Богу: "Ныне Ты нас отпускаеши. Будут работать другие". Третий принцип - это идеология, установленная Земским Собором, говорит то, что теперешние призванные правители для этой борьбы, кем бы они ни были, даже хотя бы из династии Романовых могут смотреть на себя в данную минуту как на верховных Помазанников будущей России, ибо вопрос сей опять разрешается не нами. Династия Романовых могла быть Помазанниками, но для нас смертных нельзя и мечтать о том, чтобы принять на себя звание Правителей всей России. Мы Правители борьбы с советской властью и Правители тех Государственных объединений, которые для этого рождаются. Когда я услышал эти три начала, я получил глубокое внутри себя моральное удовлетворение и ту колоссальную веру, которая дает мне смелость сказать: “На этих трех принципах мы пойдем к успеху и успеха достигнем"». О некоторых практических шагах государственного строительства на последнем клочке свободной от большевиков Русской земли писал генерал-майор В. А. Бабушкин, помощник Правителя на правах министра внутренних дел: «Только религиозные люди могут принять участие в строительстве Приамурского государства. За основание берется церковный приход. Каждый гражданин по вере его должен быть приписан при приходе своего вероисповедания. Церковные приходы объединяются в совет церковных приходов города и земских районов [...] Соединения церковных приходов должны будут заменить собой то, что теперь называется городским и земским самоуправлением. Все граждане должны приписаться к приходам [...] В назначенный день прихожане собираются в храме. После молитвы в церкви устанавливается урна, в которую прихожане опускают свои личные номера. Затем священник вынимает необходимое количество из них; таким образом составляется совет прихода. Во главе приходов будут стоять лица по назначению верховной власти. Лица недостойные и несоответствующие будут заменяться следующими, получившими очередной жребий. Благодаря этому в принцип будущих самоуправлений будут положены усмотрение и воля Божия. Надо думать, что новые органы самоуправления будут вполне авторитетны в населении. Никакой милиции, вероятно, не будет. Гражданам будет предоставлено право организации самообороны под контролем церковных приходов». Твердая Православная вера Дитерихса давала пищу многочисленным кривотолкам в обезбоженной уже к тому времени армейской среде. Многие подобные острословы называли его (заглазно, разумеется) «Ваше Преосвященство». Среди первых шагов нового правления была замена смертной казни для большевиков их высылкой в пределы Приамурского края. В окт. 1922 под ударами большевиков (после боев под Спасском и Монастырищем) Приамурский земский край прекратил свое существование. Решающее значение имело прекращение поставки Японией оружия и другой помощи в Приморье. Сделано это было по категорическому требованию США. «Силы Земли Приамурской Рати сломлены, - читаем в последнем указе Правителя 17 окт. 1922. - Двенадцать тяжелых дней борьбы одними кадрами бессмертных героев Сибири и Ледяного похода без пополнения, без патронов решили участь Земского Приамурского края. Скоро его уже не станет. Он как тело - умрет. Но только как тело. В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской, исторической, нравственно-религиозной идеологии, - он никогда не умрет в будущей истории возрождения Великой Святой Руси. Семя брошено. Оно сейчас упало на еще не подготовленную почву. Но грядущая буря ужасов советской власти разнесет это семя по широкой ниве Великой Матушки Отчизны. И приткнется оно в будущем через предел нашего раскаяния и по бесконечной милости Господней к плодородному и подготовленному клочку Земли Русской и тогда даст желанный плод. Я верю в эту благость Господню; верю, что духовное значение кратковременного существования Приамурского края оставит даже в народе края глубокие, неизгладимые следы. Я верю, что Россия вернется к России Христа, России - Помазанника Божия, но что мы были недостойны еще этой милости Всевышнего Творца». Владивосток был оставлен Земской ратью 26 окт. 1922. С оставшимися в живых ратниками и беженцами (всего до 9 тыс. чел.) Дитерихс перешел русско-китайскую границу у г. Хунчуна. Шли по направлению: Гирин-Мукден. Некоторое время с группой офицеров он жил в лагере в Гирине. После предложения китайских властей всем русским высшим начальствующим лицам оставить Гирин генерал переехал в Шанхай (1923). Работал клерком, а позднее главным кассиром во Французско-китайском банке. Занимался благотворительностью. Заботился о сиротских приютах вывезенных им из России детей в Харбине и Шанхае. Между тем, родная дочь Дитерихса, Наталия Полуэктова (ее крестным был вел. кн. Михаил Александрович), осталась в России, отсидев впоследствии 13 лет в лагерях и ссылках. С помощью супруги Софьи Эмильевны (ск. после 1943), бывшей преподавательницы и воспитательницы Смольного института, открыл в Шанхае институт-школу для русских девочек (1933). Это учебное заведение, пользовавшееся поддержкой Лиги русских женщин, отличалось от остальных русских школ постановкой воспитания. Входил в состав Русского национального комитета, объединявшего представителей разных течений русской эмиграции и ведавшего всей жизнью русской колонии в Шанхае. После похищения агентами НКВД председателя РОВСа генерала А. П. Кутепова (янв. 1930) Дитерихс объявил себя главой Дальневосточного отдела РОВСа. Предыдущий начальник, генерал М. В. Ханжин, живший в Дайрене, немедленно отказался от своего поста. Председатель РОВСа генерал-лейтенант Е. К. Миллер утвердил это назначение. В 1931 Дитерихс со специальной листовкой обратился «К белой русской эмиграции всего мира», призвав к борьбе с советской Россией. Свою деятельность он перенес в Харбин, избрав себе помощником генерал-лейтенанта Г. А. Вержбицкого. Там утверждаются унтер-офицерские курсы, а затем и курсы юнкерского училища. Огромное значение принадлежит Дитерихсу в раскрытии ритуального характера цареубийства в результате международного заговора. В поезде генерала между Читой и Верхне-Удинском были изготовлены копии следственного дела (1920); во время пребывания в Харбине (1920-22) на их основе им был написан, а в 1922 издан 2-томный его труд «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале». Книга была напечатана во Владивостоке в типографии Военной академии на о. Русский. Большая часть оставшегося не распроданным из-за политических событий тиража была, по счастью, вывезена за границу. Выручка от продажи этих книг шла на благотворительные цели. Об этом свидетельствуют надписи на чудом сохранившихся экземплярах этого издания: «Цена 5 рублей золотом. Весь доход с настоящего издания поступает в пользу "Очага одиноких беженок-подростков"». Далее указывались адреса складов издания: «Харбин - Старый город, Фуражная, 44» и «Харбин - Новый город, Книгоиздательство "Русское дело"». Незадолго до смерти Дитерихс распорядился о передаче своего экземпляра следственного дела в центральное управление РОВСа, однако, узнав незадолго до смерти о похищении в Париже (сент. 1937) агентами НКВД председателя РОВСа генерал-лейтенанта Е. К. Миллера, он изменил свое намерение. Скончался от туберкулеза. Панихиду служили в Свято-Николаевском соборе г. Харбина 10 окт. в 7 час. вечера. Оставшееся у вдовы следственное дело позднее было «передано на хранение в надежное место в одну из западных стран». По некоторым сведениям, оно и доныне находится в частном владении у родственников генерала. Существует свидетельство, что вдова передала архив мужа своему брату, генерал-майору Ф. Э. Бредову (22.04.1884-15.03.1959), во вторую мировую войну сражавшемуся в рядах Русского корпуса и скончавшемуся в Сан-Франциско.
Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru
Дитерихс Михаил Константинович (5.4.1874 -8.10.1937, Шанхай, Китай), генерал-лейтенант (1919). Образование получил в Пажеском корпусе (1894) и Николаевской академии Генштаба (1900). С 2.4.1910 старший адъютант штаба Киевского ВО, с 30.6.1913 начальник отделения ГУГШ. При мобилизации 23.8.1914 назначен и.д. генерала для делопроизводства и поручений при Верховном главнокомандующем, занимался разработкой различных аспектов операций рус. армии. С 30.9.1914 и.д. генерал-квартирмейстера штаба 3-й армии, во время боев под Краковом исполнял обязанности начальника штаба. 1.4.1915 назначен генерал-квартирмейстером штаба армий Юго-Западного фронта. Один из ближайших помощников ген. А.А. Брусилова, сыграл большую роль в подготовке наступления Юго-Западного фронта (Брусиловского прорыва). 11.4.1915 награжден Георгиевским оружием. 28.5.1916 назначен командиром 2-й особой пех. бригады (3-й и 4-й особые пех. полки), предназначенной для отправки на Салоникский фронт. В июле 1917 отозвано Россию и зачислен в резерв чинов при штабе Петроградского ВО. 10.9.1917 назначен генерал-квартирмейстером при Верховном главнокомандующем. 8.11.1917 бежал на Украину, где вскоре занял пост начальника штаба Чехословацкого корпуса (до янв. 1919). 17.1.1919 по поручению А.В. Колчака возглавлял следственную комиссию по делу об убийстве на Урале членов царской семьи и др. членов дома Романовых. С янв. 1919 начальник штаба Западного фронта. 11-22.7.1919 командующий Сибирской отдельной армией. С 22. июля по 4 нояб. 1919 командующий Восточным фронтом; одновременно с 10 авг. по окт. 1919 начальник штаба Верховного правителя, а 10-27 авг. - военный министр. После поражения войск Колчака, не принявшего план Д. об отводе войск с линии Иртыша, направился в Харбин, где жил до 1922. 1.6.1922 после свержения правительства Меркулова принял власть как командующий войсками Временного Приамурского правительства. 8.8:1922 ему передана Собором власть как воеводе Земской рати и правителю Приморского края. В сент.-окт.1922 его войска были разбиты частями Красной армии, после чего Д. эмигрировал в Китай. 19.6.1930 сменил ген. Ханжина на посту начальника Дальневосточного отдела РОВС; был почетным членом Офицерского собрания в Шанхае. Автор книги «Убийство Царской семьи и членов Дома Романовых на Урале» (М., 1991).
Использованы материалы кн.: Залесский К.А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники Германии. Москва, 2003
План генерала Дитерихса о глубоком отходе
Генерал Дитерихс отдавал себе ясный отчет в том, что идея Колчака о прочной задержке армий на реке Иртыш неосуществима; но даже и при ее осуществимости невозможно было смотреть на Омск как на столицу с пребыванием там Правительства, коль скоро этот город вошел бы в линию фронта. Приходилось также считаться с близким наступлением зимы, когда Иртыш переставал быть преградой и оборонительной линией. По всем этим соображениям Дитерихс отдал приказ армиям начать глубокий отход, а Колчак должен был скрепя сердце сделать распоряжение об эвакуации правительственных учреждений.
По плану Дитерихса, Первая армия должна была отойти к Томску для укомплектования, остальные две к Омску, Новониколаевску, Мариинску и далее, глядя по обстановке. Часть правительственных учреждений начала переезжать в Иркутск. К сожалению, этот план своевременно осуществлен не был; как и почему, я скажу ниже. Сейчас я хочу остановиться на соображениях, что сулил нам этот план, если бы был приведен в исполнение, или, уточняя вопрос, решить, могла ли потом вновь возродиться Белая наступательная борьба в Сибири с надеждою на одоление Красных. Несомненно, могла, но при непременном наличии одного из двух условий: или чтобы Красные были совершенно разбиты в Европейской России Деникиным, и тогда Сибирская армия не позволила бы им удержаться в Сибири, куда они естественно должны были бы броситься после Волги. Другая возможность удержаться была явно невероятна - это чтобы японцы решились поддержать нашу армию своими войсками, за что потребовали бы больших земельных компенсаций, а на это не пошел бы Колчак.
Вне этих двух условий не было и одного шанса на сто на успешное возобновление борьбы весною 1920 года. Я говорю, конечно, о борьбе наступательной. Ни план Дитерихса, ни какой иной уже не сулил нам успеха. Война была проиграна потерей времени, пространства и живой силы благодаря целому ряду колоссальных стратегических и политических ошибок. Год назад с линии Пермь-Екатеринбург-Челябинск ничего не стоило вместе с 50 тысячами чехов достигнуть Волги между Самарой и Царицыным, усилиться по пути оренбургскими и уральскими казаками и соединиться с Деникиным. На эту операцию стоило пойти даже с риском открыть проход в Сибирь через Уральский хребет. Много труднее, но все же не невозможно, было подойти к Москве через Вятку, для чего надо было действовать совокупными силами в этом направлении, медленно, методически и согласуя свои действия с тем, что происходило у добровольцев. Колчак вместо того или другого плана пошел на авантюристическую стратегию Лебедева. Результатом такой стратегии было то, что уже к середине июля войска понесли ряд крупных поражений и пришли в расстройство. Но в это время далеко еще не все было потеряно, и если бы тогда же послушались совета опытных генералов и отошли для переустройства и укомплектования за реку Ишим, кампанию можно было бы начинать заново в том или другом направлении или перейти к активной обороне до весны будущего года. На понимание этого положения Лебедевым, Сахаровым и К° рассчитывать, конечно, не приходилось, потому что они вообще ничего не понимали, но как не понял такой простой вещи адмирал Колчак - это является необъяснимым, ибо всякий, кто его знал, не мог не видеть, что это человек очень умный и широко образованный, к тому же выдающийся морской стратег, тактик и техник. Ведь если бы в Балтийском или Черном морях флот под его начальствованием потерпел ряд неудач, он, наверно, не стал бы дальше бить лбом стену, а обратился бы к исследованию причин понесенных неудач и в дальнейшем изменил бы свою стратегию или тактику. Уму непостижимо, как не пришло ему в голову то же самое в сухопутном деле, где он к тому же мог воспользоваться чужим знанием, почерпнутым долголетней службой. Создается впечатление, что Колчак или боялся, или стыдился признаваться в своем сухопутном невежестве и не только не просил помощи у опытных людей, но отталкивал ее, когда ему ее предлагали. Так, он взял с собою Будберга в поездку к армии Сахарова, но на оперативный доклад не пригласил и о предстоящих операциях с ним не разговаривал. В другой раз Будберг, по должности Военного Министра, предложил ему подать свое письменное мнение о стратегическом положении наших армий и возможном образе их действий. Колчак сухо ответил, что он имеет все сведения от своего Начальника Штаба. Это уже не обостренное самолюбие, а положительно какое-то затмение.
Из этих двух примеров, несомненно, явствует, что и Будберг страдал той же болезнью, о которой я выше упоминал, - отсутствием воли и твердости своего мнения перед старшим начальником. В качестве опытного старого генерала он имел полное право быть выслушанным, и особенно Колчаком, явно несведущим в сухопутном деле, и Сахаровым - слишком молодым и неопытным в управлении крупными операциями. Следовательно, раз Колчак не догадался позвать его на оперативный доклад, Будберг сам должен был напроситься на него, отложив в сторону свое самолюбие.
Во втором случае незачем было спрашивать разрешения Колчака о представлении ему своего мнения по оперативным вопросам, а следовало прямо подавать доклад. Дело Колчака было прочесть его или нет, согласиться с ним или нет. Будберг свой долг исполнил бы. Нет ничего глупее, как развившееся у нас широко пассивное толкование тоже довольно неумной поговорки: «На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся» или, еще хуже, «Всяк сверчок знай свой шесток». Вот эта-то стыдливая пассивность и погубила Россию. На службу смотрели как на какое-то частное и личное дело старшего начальника и, если он не спрашивал, о своем мнении боялись даже заикнуться. Это особенно гибельно сказалось во времена Временного Правительства, так быстро развалившего армию при полной несопротивляемости военного командования.
Возвращаясь к плану Дитерихса, я еще раз повторяю, что отход от Омска в глубь Сибири, зимою и после потери большей части армии и военного имущества, уже не оставлял надежды на возможность новой наступательной кампании будущим летом. Большевики, конечно, продолжали бы преследование Сибирских войск, и возможно, что этим последним пришлось бы отходить даже в Забайкалье. Но если бы удалось совершить в полном порядке отход, намеченный Дитерихсом, то мы все же имели бы очень существенные выгоды. Прежде всего, сохранилась бы жизнь многих тысяч людей, погибших в последующем паническом отступлении, и уцелел бы сам Колчак, воплощавший в себе символ всероссийской власти. В его руках сохранился бы весь золотой запас, за счет которого могла бы быть переброшена на восток армия Врангеля из Крыма. Уйдя в Забайкалье, можно было надолго, если не на все царствование большевиков, образовать независимую часть Российского государства из Забайкальской, Амурской и Приморских областей. Географические условия, судоходный Амур, две железные дороги и наличие войск и денег делали оборону этой территории вполне осуществимой. Там же нашла бы убежище и работу разбросанная ныне по всему миру русская эмиграция.
Но и этот возможный маленький кусочек русского счастья уплыл у нас из рук благодаря колебаниям Колчака и его легкой отзывчивости на активность, хотя бы и заведомо нелепую.
Первая мировая война (хронологическая таблица).
Участники первой мировой войны (биографический справочник).
Гражданская война 1918-1920 в России (хронологическая таблица).
Белое движение в лицах (биографический справочник).
Русский генерал и общественный деятель, один из организаторов Белого движения в Сибири Михаил Константинович Дитерихс родился 5 апреля (17 апреля по новому стилю) 1874 года в семье прибалтийских дворян шведского происхождения, появившихся в России в годы правления Императрицы Анны Ивановны и состоявших в родстве с Лермонтовыми и Аксаковыми. Его отец - офицер, 40 лет прослуживший на Кавказе. Военными же были и многие его предки.
|
|
В июле 1919 командовал Сибирской армией А. В. Колчака, в июле - ноябре 1919 - Восточным фронтом. Лично курировал следствие по убийству Царской Семьи, проводимое следователем Н.А. Соколовым. Отстаивал православно-монархические позиции. Сумел сплотить вокруг себя православных русских людей и провести в 1922 в Приморье Приамурский Земский собор, на котором его участники объявили, что "Верховная Всероссийская власть принадлежит Царскому Дому Романовых". На этом соборе генерал был избран "правителем и воеводой земской рати", "правителем Приамурского Земского края".
С октября 1922 в эмиграции, где на основе следственного дела Н.А. Соколова выпустил книгу об убийстве Царской Семьи и других членов Дома Романовых.
|
Возвращаясь к плану Дитерихса, я еще раз повторяю, что отход от Омска в глубь Сибири, зимою и после потери большей части армии и военного имущества, уже не оставлял надежды на возможность новой наступательной кампании будущим летом. Большевики, конечно, продолжали бы преследование Сибирских войск, и возможно, что этим последним пришлось бы отходить даже в Забайкалье. Но если бы удалось совершить в полном порядке отход, намеченный Дитерихсом, то мы все же имели бы очень существенные выгоды. Прежде всего, сохранилась бы жизнь многих тысяч людей, погибших в последующем паническом отступлении, и уцелел бы сам Колчак, воплощавший в себе символ всероссийской власти. В его руках сохранился бы весь золотой запас, за счет которого могла бы быть переброшена на восток армия Врангеля из Крыма. Уйдя в Забайкалье, можно было надолго, если не на все царствование большевиков, образовать независимую часть Российского государства из Забайкальской, Амурской и Приморских областей. Географические условия, судоходный Амур, две железные дороги и наличие войск и денег делали оборону этой территории вполне осуществимой. Там же нашла бы убежище и работу разбросанная ныне по всему миру русская эмиграция. |
8.10.1937. – Умер в Шанхае белый генерал Михаил Константинович Дитерихс, последний вождь Белой армии, правитель Приамурского края
Белый рыцарь Русской монархии
(5.04.1874–8.10.1937), – генерал-лейтенант, выдающийся деятель Белого движения. Родился в потомственной офицерской семье. Дитерихсы – древний рыцарский род с корнями из чешской Моравии, один из потомков которого в 1735 г. был приглашен в Россию для постройки порта в Риге. Михаил Константинович образование получил в элитарном Пажеском корпусе (1894) и в академии Генерального Штаба (1900). начал капитаном, закончил подполковником, награжден орденом св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, орденом св. Владимiра 4-й степени, орденом св. Анны 2-й степени с мечами. Затем служил штабным офицером в Москве, Одессе, Киеве.
С мая 1916 г. Михаилу Константиновичу пришлось продолжить участие в войне уже в стане союзников России по Антанте, в на Балканах. После успешного командования 10-тысячной бригадой (сначала воевать пришлось вместе с братьями-сербами против братьев-болгар – союзников Германии…) он был назначен командующим Франко-Русской дивизией. Так русский генерал положил начало освобождению Сербии, заслужив признательность королевича Александра; с ноября 1916 г. русская бригада вошла в состав сербской армии. Был награжден высшей французской наградой – орденом Почетного легиона, а в России орденом св. Владимiра 2-й степени.
Застала его на Салоникском фронте, где русские умирали в интересах стран Антанты – инициаторов этой революции. Но, разумеется Дитерихс этого тогда не мог знать. Признание армией власти Временного правительства было продиктовано призывом самого . Когда Михаил Константинович был вызван в Россию летом 1917 г., он увидел совершенно иную страну, охваченную хаосом и безумием. В августе 1917 г. отказался от предложения Керенского занять пост военного министра. Как начальник штаба особой Петроградской армии при генерале Крымове участвовал в на Петроград, однако избежал ареста и с сентября 1917 г. был даже назначен генерал-квартирмейстером Ставки главковерха, с 3 ноября – начальник штаба Ставки под начальством генерала Духонина (по его инициативе). При захвате ставки большевиками спасся с помощью французской военной миссии (пригодился орден…) и уехал в Киев к семье.
Почти сразу же он стал начальником штаба дислоцированного на Украине Чехословацкого корпуса по предложению самих чехов и словаков, видевших в знатном русском генерале своего "земляка", выходца из Чехии. Эти 50 тысяч бывших австрийских военнослужащих были мобилизованы австрийцами против России, но предпочли российский плен. Корпус был создан при Временном правительстве для борьбы в составе Русской армии на фронте, после подчинялся командованию Антанты, которая также надеялась использовать его для войны против Центральных держав, и потому после корпус был направлен через Сибирь и Владивосток на фронт в Европу, без вступления в конфликты с красными властями. Но поскольку был в союзе с Германией, большевики стали чинить препятствия корпусу и потребовали его разоружения.
Тем не менее среди чехословаков многие по личному чувству долга были готовы помочь белым. Дитерихс стал одним из организаторов выступления Чехословацкого корпуса против красной власти в конце мая 1918 г. Дитерихс командовал Забайкальской группой сил Чехословацкого корпуса и в июне 1918 г. взял Владивосток. После этого Чехословацкий корпус повернул на запад по линии Транссиба, с боями освобождая один город за другим и объединяясь с армией и другими белыми частями. Представители Антанты не смогли воспрепятствовать этому, но опять-таки рассчитывали направить чехословаков против немцев на их восточном фронте.
В октябре 1918 г. Дитерихс прибыл в Уфу, где находилось в основном эсеровское антибольшевицкое правительство – так называемая Директория из членов разогнанного большевиками . В ноябре 1918 г. Дитерихс присоединился к омскому перевороту против февралистов-социалистов и, находясь в Уфе, получил приказ арестовать там деятелей Директории. В связи с этим переворотом и признанием власти Колчака как Верховного правителя России Дитерихс ушел из рядов Чехословацкого корпуса, где отношение к Колчаку было от сдержанного до отрицательного. Занял должность начальника штаба, затем и.о. Главнокомандующего Западного фронта адмирала Колчака.
В январе 1919 г. Михаил Константинович был назначен руководителем комиссии по расследованию убийства Царской семьи, поручив работу Н.А. Соколову и придав наконец-то следствию целенаправленный характер. Дитерихс (как и помогавший ему английский журналист Р. Вильтон) пришел к выводу о и результаты обобщил в книге "Убийство Царской семьи и членов Дома Романовых на Урале" – она была срочно написана и издана во Владивостоке в 1922 г. (К сожалению, при отходе белых значительная часть собранных улик и документов пропала, в том числе и по вине представителей Антанты, видимо, не желавших установления столь неудобной истины.)
Участие в расследовании ритуального цареубийства побудило Михаила Константиновича к более духовному осознанию революции и гражданской войны. Он всё больше осознает, что одними военными усилиями большевиков победить не удастся. Он ощутил происходящее как кульминационную борьбу удерживающих христианских сил, оплотом которых была монархия, и атакующих сил антихристианских; и в этой борьбе только восстановление православной монархии могло остановить разрушение России и мiра. Уже с лета 1919 г. Дитерихс вынашивает планы созыва с этой целью Земского Собора. Важное значение для него имело и то, что в январе 1919 г. благословил Верховного Правителя России адмирала Колчака на борьбу с богоборцами-большевиками. С целью поднятия православного духа армии Дитерихс стал инициатором создания жертвенных добровольческих белых отрядов (дружин) Святого Креста и Зеленого знамени; воины приносили клятву на Евангелии и нашивали на грудь белые кресты.
С лета 1919 г. Дитерихс стал командующим Сибирской армией, Главнокомандующим восточным фронтом, затем также военным министром. Принятые им меры по укреплению армии позволили поначалу остановить натиск красных, а в сентябре отбросить их (Тобольская операция). Но поражение и в европейской части позволило Троцкому перебросить на восток превосходящие силы против Колчака. Усилилась подрывная деятельность эсеров и красных партизан в тылу, людские резервы иссякали. Стратегические разногласия с Колчаком привели к увольнению Дитерихса в начале ноября; одновременно красные взяли сибирскую столицу – Омск. Чехословаки еще ранее получили приказание Антанты эвакуироваться домой через Владивосток (война с Германией кончилась, а против большевиков Антанта воевать не собиралась), для чего захватили весь железнодорожный состав. Армия под командованием генерала Каппеля вступила в трехмесячный пеший Сибирский Ледяной поход, обходя Иркутск через замерзший Байкал – в Читу…
При отступлении белых Дитерихс до конца лета 1920 г. – Управляющий военного ведомства Забайкалья при , которому последним указом адмирала Колчака от 4 января 1920 г. была передана вся полнота военной и гражданской власти как Верховного Правителя Сибири. На подконтрольных территориях Семенов установил военную диктатуру с реставрацией дофевральских порядков. В июле–августе 1920 г. Дитерихс был направлен Семеновым для переговоров с Приморским коалиционным правительством относительно дальнейшей переброски белых сил в Приморье для устройства их там и реорганизации. Переговоры окончились неудачей. В ноябре того же 1920 г. Семенов потерпел окончательное поражение в Забайкалье, его войска отступили в нейтральную зону на границе Китая и Приморья. (Одновременно , а летом 1921 г. неудачей окончилась самостоятельная попытка наступления из Монголии…)
После поражения Семенова Дитерихс уехал в Харбин, где ему для пропитания семьи пришлось даже работать в обувной мастерской. Но после краха разношерстного коалиционного правительства во Владивостоке 1 июня 1922 г. Михаил Константинович был призван туда и вступил в командование белыми силами Приморья с целью создания хотя бы осколка русской государственности на Дальнем востоке для продолжения Белой борьбы. 8 июня стал Председателем правительства до созыва , мечту о котором стал осуществлять.
Собор открылся 23 июля 1922 г. и избрал Дитерихса Правителем Приамурского Земского Края и Воеводой Земской Рати. Собор под руководством Дитерихса признал причиной революции грехи русского народа, призвал к покаянию и провозгласил единственным путем спасения России – восстановление законной православной монархии. Собор признал Династию Романовых царствующей несмотря на смуту восстановил в Приамурье . Соответственно Михаил Константинович принял присягу в Успенском соборе и перестроил всю гражданскую жизнь в крае: организовал Земскую Думу, Совет Внешних Дел, Поместный Совет, подготовлял Поместный Собор; Совет Земской Группы должен был решать все гражданские дела. Основной административной единицей Южного Приморья был установлен церковный приход.
После ухода японцев была успешно проведена мобилизация. Под командованием Дитерихса белые войска разбили красных под Хабаровском, но не смогли подавить красные партизанские отряды. После неудачи в октябре белых сил под Спасском, они отошли в Китай и Корею. При этом Дитерихс добился эвакуации семей военных на судах японцев, а также привлек для вывоза раненых и больных Красный Крест США и Великобритании.
Сам Михаил Константинович покинул Россию 25 октября 1922 г., обосновался с семьей в Шанхае. Пришлось работать главным кассиром во Франко-Китайском банке. Его супруга Софья Эмильевна издавна занималась заботой о детях – и в Шанхае ею был создан приют для русских детей, а также "Школа на дому" для девочек с обучением по гимназическому курсу, это была первая ступень постепенно выраставшей Русской женской гимназии, первый выпуск из которой состоялся в 1937 г. Семья Дитерихсов оказывала также финансовую поддержку "Обществу распространения русской национальной литературы".
Политическую деятельность Михаил Константинович также не мог оставить: он стал признанным вождем белой эмиграции на Дальнем Востоке – главой Дальневосточного отдела (готовили боевые группы для засылки в СССР), почетным членом Братства Руской Правды (которое занималось тем же). После оккупации Маньчжурии Японией (1932 г.) Дитерихс выразил поддержку японскому правительству, которое вскоре вступило в "Антикоминтерновский пакт". В эмиграции возродились надежды на образование Русского государства на Дальнем востоке, в связи с чем Дитерихс написал "Призыв к Белой Русской эмиграции всего мiра". В 1933 г. Михаил Константинович начинает переписку с Князем Императорской крови Никитой Александровичем (правнуком по мужской линии и сыном сестры Государя Николая II по женской), который не признал самозванство Великого Князя Кирилла. Но для этого, как планировал Дитерихс, нужен был общий порыв русской эмиграции, которого уже не возникло...
Огромное спасибо за уникальную статью об одном из российских генералов, украшающих исто-
рию русской военной науки (только не пишите
о белом генерале). Все они российские - и красные и белые. Их не надо делить...
Вдвойне приятно, что мной написана книга о М.М.Дитерихсе - советском хирурге (это его
племянник, чье имя долгое время нигде не печаталось ввиду с родством с М.К.Дитерихсом).
Светлая им память!!!
Преданно служить Родине - тяжёлый и порой неблагодарный труд.
"Мысль о власти в моих руках была Богом внушена Земскому Собору. Он наложил на меня задачу оградить оставшиеся начала: Веру и народ. Именно за Веру, за права народа я и буду вести борьбу. Вести до конца. За Веру Христову я и умру…"
Из речи М.К. Дитерихса на станичном съезде
Уссурийского Казачьего Войска в станице Гродеково.
История знает немало примеров, когда, казалось бы, совершенно безнадежные действия вдруг оборачивались успехом. В традиционной историографии прочно утвердилось мнение, что "история не терпит сослагательного наклонения" и "вспять события повернуть невозможно". Приступая к строительству Русской Национальной Государственности в Приморье, на этой, в полном смысле слова, "последней пяди русской земли", провозглашая принцип "Возрождения Православной Монархии", последние бойцы Белой армии вряд ли полагали, что они пройдут победным маршем от Владивостока до Москвы, водрузят Национальное Знамя над Кремлем и спасут нашу Родину от большевизма. И тем не менее, нужно было показать всей России, да, пожалуй, и всему миру, что Белая борьба, начатая в 1917 году под лозунгами защиты Учредительного Собрания, завершается в 1922 году под лозунгом возврата к традиционным ценностям Русской Державности – Православию, Самодержавию и Народности. Финал Белого движения в России должен был стать актом восстановления национальной преемственности, разорванной гражданской войной, той самой преемственности, на основании которой только и возможно было бы говорить о "согласии и примирении" в русском обществе. Этот финал означал, прежде всего, Духовную Победу Белого движения…
Промыслом Божиим эту Священную Миссию суждено было выполнить человеку необычной, интересной судьбы.
Третья книга серии "Белые воины" посвящена генерал-лейтенанту Михаилу Константиновичу Дитерихсу. Талантливый генштабист, разработавший планы знаменитого "Брусиловского прорыва", храбрый начальник русской Особой бригады, выполнявший "союзнический долг" на Салоникском фронте Великой войны, последний генерал-квартирмейстер Ставки Верховного Главнокомандующего до октября 1917 года, руководитель расследования гибели Августейшей Семьи, тщательно, скрупулезно собиравший малейшие свидетельства мученической кончины Государя Императора Николая Александровича и его близких, Командующий Восточным фронтом Белого движения, предпринявший осенью 1919 года последнее наступление Белых армий на р. Тобол, организатор добровольческих Дружин Святого Креста, наконец, последний Правитель Белой России – Правитель Приамурского Земского Края в 1922 году, а в Зарубежье – начальник Дальневосточного Отдела Русского Общевоинского Союза, почетный член повстанческого Братства Русской Правды. Все эти стороны биографии генерала Дитерихса отражают многочисленные документы, отрывки из воспоминаний участников Белого движения, представителей Русского Зарубежья.
В данной книге хотелось бы представить образ генерала Дитерихса наиболее многогранным. Поэтому, уделяя основное внимание деятельности генерала Дитерихса на посту Правителя Приамурского Края, составители не могли оставить в стороне другие страницы военной и политической биографии Михаила Константиновича. Собирались материалы, в буквальном смысле, "по крупицам". Работа оказалась длительной, но интересной и, хотелось бы надеяться, полезной и актуальной для наших современников.
Книга "Генерал Дитерихс", как и предшествующие издания серии "Белые воины", построена на основании не публиковавшихся ранее источников, неизвестных большинству российских читателей. Использованы материалы из Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военно-исторического архива и Российского государственного военного архива.
Выход книги в свет стал возможен благодаря поддержке директора Государственного архива Российской Федерации С.В. Мироненко и заведующей фондами Русского Зарубежья Л.И. Петрушевой, а также директора Российского государственного военного архива В.Н. Кузеленкова и его сотрудников.
Ценность данной книги заключается в публикации уникальных документов и фотоматериалов из личного архива генерала Дитерихса, любезно предоставленных одним из его наследников, старейшим членом Народно-Трудового Союза российских солидаристов Андреем Анатольевичем Васильевым, проживающим ныне в Дании. В сборе фотоматериалов поддержка была оказана также К.А. Татариновой (Мельбурн, Австралия), А.А. Петровым (Москва), Р.В. Полчаниновым (США).
Большую помощь в технической подготовке книги к изданию оказали С.С. Пушкарев, М.В. Славинский и Х.Р. Поль (Франкфурт на Майне).
Особую благодарность научный редактор и составитель серии "Белые воины" выражает своей супруге Е.А. Цветковой, проделавшей очень большой объем работы по подготовке книги к изданию.
Книга проиллюстрирована рисунками формы бойцов Особой бригады Салоникского фронта, Дружин Святого Креста, а также Приамурской Земской Рати, выполненными московской художницей А.В. Лебедевой.
Василий Цветков -
главный редактор альманаха "Белая Гвардия",
кандидат исторических наук
ГЕНЕРАЛ ДИТЕРИХС, ПОСЛЕДНИЙ ЗАЩИТНИК ИМПЕРИИ
Советские историки не часто писали о деятелях Белого движения. При повышенном интересе к судьбам "легендарных краскомов и комиссаров" (даже на уровне командиров взводов и подразделений), среди белых генералов привлекали, как правило, "вожди": Корнилов, Колчак, Деникин, Юденич, Врангель. Реже писали о Краснове, Мамантове, Шкуро, Семенове. Практически не упоминали генералов "среднего звена", не говоря уж о сотнях "безвестных поручиков и штабс-капитанов". Не был исключением и генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс – последний глава Белой России, Правитель Приамурского Земского Края, человек, решивший провозгласить лозунгом Белого движения восстановление монархии, последний Главнокомандующий последней Белой армии, сражавшейся на территории России – Земской Рати.
Его редкие оценки в советской литературе не отличались разнообразием. "Махровый реакционер", "идеолог клерикальной контрреволюции", "черносотенной реакции", "ярый монархист", выразитель "религиозного экстремизма", "ставленник американо-японского империализма" . Но и в историографии Русского Зарубежья фигура генерала Дитерихса не удостаивалась многочисленных лестных эпитетов. "Мистик", "Жанна-д-Арк в рейтузах", человек "не от мира сего", "наивный монархист", "фанатик" – это оценки уже из "белого лагеря". Бои в Приморье летом-осенью 1922 г. описываются гораздо меньше, чем, например, наступление весной 1919 г. Российской армии адмирала А.В. Колчака на Волге, бои на Урале или легендарный Великий Сибирский Ледяной поход . Еще меньше документальных свидетельств о боях русских войск под командованием Дитерихса на Салоникском фронте в 1916-1917 гг., практически неизвестен период его жизни в Китае, немного известно о его участии в расследовании цареубийства. И в современной отечественной историографии работ, посвященных Белому движению на Дальнем Востоке, Белому Приморью 1922 г., не говоря уже об исследованиях биографии самого генерала Дитерихса, очень мало. Можно утверждать, что его судьба – одно из "белых пятен" в военной и политической истории России первой половины ХХ века.
